 |
| |
| | Зовут меня Наташа. Муж меня часто называет сучья проблядь, и я с этим согласна. Однажды я покупала товар в одной оптовой фирме. В это время там никого из клиентов не было, и я решила отсосать у одного из ребят. Я опустилась на колени и расстегнула ему ширинку, он сидел за компьютером. Из штанов выпорхнул розовый елдак. Я засунула его за щеку. Я стала сосать его член, мне очень хотелось снять штаны и начать мочиться, но я боялась, что кто-нибудь войдет. Я знала, что парень со склада видит, как я сосу, и я ждала, когда он подойдет и присоединится к нам, но он не подходил. Тогда я крикнула ему "Ну что ты там, иди трахни меня". Я стянула джинсы и стала буквой "Г", в это время вошла одна из клиенток. Моя жопа как раз смотрела на дверь. Клиентка засмущалась и убежала. Я почувствовала, что мне в рот что-то льется. Я стала глотать сперму, как почувствовала, что что-то входит в мою жопу. Не успели меня выебать в рот, как стали ебать в жопу. | | |
| |
|
| |
| | Личный сексуальный опыт Гриши ограничивался всего одним случаем в корпусе, когда он подошел к рабыне-горничной, молча задрал платье и нагнул ее над своей постелью. Она не отбивалась, не кричала, а только двумя руками держалась за резинку трусов. Но сильный и настырный мальчишка быстро спустил с нее трусы, устранив, тем самым, последнюю преграду. | | |
| |
|
| |
| | Когда она закончила чистить языком и губами грязный хуй и он стал чистым, мужчина легонько толкнул ее в лицо, и измученная, но удовлетворенная Лена как мешок упала и растянулась на грязном полу посреди туалета. Она лежала, расставив в стороны ноги выставив как на показ все свои отверстия из которых сочилась сперма, а из анального отверстия текла и кровь. Мятые, с кровоподтеками, сиськи свисали по разные стороны тела. Лицо и грудь были перемазаны спермой. | | |
| |
|
| |
| | Единственное место, где не побывал его хуй было банальное: моя пизденка. Он знал, а если не знал, то догадывался наверника, что я еще девственница и обещал, что все будет "в ажуре", что больно не будет и у него есть презерватив. Мои аргументы против были совсем не "грешно до свадьбы", а тоже чисто банальные, зазубренные в первом классе в первой четверти: от секса в пизду можно забеременить, получить кучу болезней, будет страшно больно до потери сознания, да и вообще это лишение девственности, которую тогда было не вернуть (ну сейчас можно пришить-отрезать все хуйни в организме при желании заплатить зеленью садисту-доктору), и я сказала нет. Он обидился и зло сказал, что если я все еще считаю себя девственницей, то это только символически и физически, ведь уже в жопу мне типа ствол входил и я уже не слишком невинна (идея была ведь моя, гы...), больно будет не сильнее, чем когда разобьешь коленку, это он в каком-то пиздуленском журнале вычитал, а забеременнеть можно всегда, а с презиком шанс такой же, как если тебе завтра кирпич на бошку упадет, ведь уже тогда он был спец и, наверное, перетрахал до меня девчонок пять...или, лучше выразиться, они его, а его задний проход был довольно растянут с прошлого лагерного сезона, когда его ебали все из старшего отряда, а он тока кончал как ненормальный. Я согласилась. Он, сопя, натянул презик и поставил меня раком- типа так круче ощущения у меня будут- и вогнал мне свою дубину до упора. Не думаю, что он слишком заботился о моих ощущениях. Я же согнулась пополам от резкой боли, которая прошла через две секунды, а он уже ебал меня во всю. К концу я тоже кончила. Потом вымылась, вылив сперму из жопы и сперму изо рта, и ушла домой. Я была на седьмом небе от счастья, что все так здорово закончилось. Потом наши отношения только на трахе и держались- я приходила, он грубо выебывал меня, как последнюю сучку (это при том, что за мной весь двор с цветами бегал), и я была рада. Я сильно изменилась: покрасила свои дурацкие мышиного цвета волосенки в шатенку, постригла лохмы, начала краситься. Пялила юбки в два миллиметра и туфли на шпильках. И-каждый вечер- жесткая ебля в пизду и жопу от моего ненаглядного. Какие оргазмы я получала сейчас! Не то что мастурбируя по-тихому в ванной. И так, мне исполнилось семнадцать, а я уже только получала оргазмы от грубой, жесткой ебли во все дыры до потери сознания и "через не-хочу", по словам моего парня. Когда он ушел в армию, я трахала себя всеми предметами, но больше не под кого не ложилась. Застыдилась пошлятины. Сейчас мне двадцать два, у меня есть кавалер, который еблю называет занятие любовью, в жопу трахает только с моего позволения и всегда нежно и мягко. Того я давно послала. Иногда меня спрашивают, жалею ли я о потери девственности от какого-то пидора. Нет, говорю, лучше и быть не могло. А и правда- что о прошлом жалеть. Главное, не залетела. Честно говоря, я до сих пор иногда хочу жесткого, бурного секса, которому когда-то научил меня мой первый любовник. | | |
| |
|
Рассказ №14507
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Вторник, 05/03/2013
Прочитано раз: 71372 (за неделю: 72)
Рейтинг: 78% (за неделю: 0%)
Цитата: "Пара секунд, и головка прошла первый сфинктер, а Оля взвыла от боли и начала пришептывать "... это мне за забывчивость... это я грешила... это наказание... ". Из глаз у нее потекли слезы, но она не сделала даже попытки отстраниться. Граф остановился и стал ждать. Через несколько секунд боль явно либо утихла, либо сделалась терпимой, и Граф обхватил ее за талию и стал настойчиво двигаться вперед, раздвигая бархатистые, нежные стеночки ее ануса. Он остановился только войдя до конца и спросил: "Ну как?"..."
Страницы: [ 1 ] [ ]
- Подожди, но как же ты тогда...
- Да, конечно. Я ношу с собой маленькую грушу, которую мама подарила мне на начало учебного года. Она совсем не такая мощная, как мамин мешок, но она позволяет покакать в середине дня, когда я в интернате.
Тут она разревелась, но сквозь слезы Граф уловил слова "сегодня ее забыла... "
- Подожди, не плачь - Граф прижал ее к себе. - А как же какали женщины задолго до революции, когда еще никакой резины не было?
- Это совсем стыдно рассказывать - покачала головой Оленька. Еще до эпохи Просвещения, темное было время, ужасное, унизительное. Ты знаешь, мужчина - глава семьи. А у мужчины между ног пися не такая, как у девочек...
- Подожди, ты хочешь сказать, что... мужчина писал в попку своей жене?
- Я же говорю, это стыдно и унизительно. Я ведь не знаю, как выглядит мужская пися... Но пару раз из маминых разговоров я слышала, что это очень-очень, ужасно больно и неприятно, потому что мужская - это само по себе очень стыдно, да еще она очень толстая, раздирает попку, когда входит и как наждаком проходится по нежным и чувствительным складочкам внутри попки. Боль невыразимая, хотя сейчас я чувствую, что заслужила ее, раз была такой дурой, что забыла дома грушу. Именно поэтому женщины в прошлом так хотели выйти замуж - ведь отцу семейства было очень тяжело обеспечивать всех женщин. И потому же потеря мужа была самой страшной из бед.
- Слушай, но это же выход, - сказал Граф. - Судя по твоему виду, тебе явно не будет хуже, если мы сделаем так, как люди прошлого.
- Ну, я не знаю... пися. . стыдно... - пробормотала Оля, но было видно, что ей явно нехорошо и она уже на все согласна, лишь бы избавиться от дискомфорта.
- Раздевайся - сказал Граф - снимай юбку.
- Нет-нет, что ты! - вскочила Оля. - Это неприлично, давай делать, как с просто клизмой...
Тут она наклонилась и легла грудью на ствол дерева, затем начала медленно и неохотно поднимать полы длинной юбки. Вот показались колени, вот ажурные резинки от чулок... Граф уже с нетерпением ожидал увидеть ее трусики, как она вдруг резко дернула юбку до конца и оказалось, что никаких трусиков на ней нет. И ничего не могло подготовить Графа к тому, что он увидел...
Он увидел алебастрово-белоснежные ягодицы, половинки ее попки, нежный девичий разрез внизу живота, еще не покрытый волосами, такой загадочный, и... Он ожидал увидеть ее попку, как сморщенное колечко мышц, но между двумя очаровательными половинками, он увидел странный предмет, как будто ее попочка была чем-то заткнута. "Ой" - сказал Граф и нерешительно дотронулся до пробки. Оленька вздрогнула, как будто ее поразило током. "Что это?" - спросил Граф.
"Да, я совсем забыла тебе рассказать" - ответила Оля. "Это пробочка. Она нужна девочкам, чтобы затыкать и прикрывать собой эту грязную дырочку. Один раз попробовав, ее ощущение уже не забудешь никогда. Ты все время помнишь, что уязвима, что не должна резко двигаться. Мама говорит, что она очень хорошо влияет на походку и на ощущение женственности и красоты. "
Граф осторожно потянул пробочку на себя и Оля застонала. Граф потянул сильнее, кожа вокруг пробочки натянулась - попочка явно не хотела просто так отдавать свой ценный артефакт. Наконец пробочка вышла, Граф взял ее и осторожно завернув в бумажный носовой платок, положил в сумочку Оли. Потом он спустил штаны и попытался приставить своего малыша к Олиной попке. Результат не превзошел ожиданий. Мягкий и податливый член как будто расплющивался о тугую дырочку и не мог идти дальше.
- Прости, Оля. Кажется, не получается. - осторожно начал он.
Оленька издала вздох разочарования и начала было подниматься, но тут Граф заметил:
- Нам надо просто привести мою писю в чувство. Ты знаешь, у мальчиков пися иногда смотрит вверх и становится больше и сильнее.
- Как это? - спросила Оля.
- Очень просто. Я заметил, что пися встает, когда я вижу открытую кожу у девочек, или ласкаю ее сам. Оленька, а попробуй поласкать мою писю язычком...
- Фу... ну ты же из нее писаешь...
- Ну как знаешь. Я думал, тебе будет интересно...
- Давай!
Олю было уже не остановить. Было видно, что она уже считает себя совсем пропащей и ничего не боится. Граф подошел к ней спереди, по пути отбросив штаны, Оля взяла его пенис своей рукой и аккуратненько оголила головку. Сразу стало заметно, что к члену прибывает кровь. Уже не раздумывая, она взяла его в рот и начала активно облизывать. От такого обращения член в момент ожил, вырос и стоял, как египетский обелиск. Граф обошел Олю, и ни секунды не раздумывая, приставил смазанный слюной член к попке и надавил.
Пара секунд, и головка прошла первый сфинктер, а Оля взвыла от боли и начала пришептывать "... это мне за забывчивость... это я грешила... это наказание... ". Из глаз у нее потекли слезы, но она не сделала даже попытки отстраниться. Граф остановился и стал ждать. Через несколько секунд боль явно либо утихла, либо сделалась терпимой, и Граф обхватил ее за талию и стал настойчиво двигаться вперед, раздвигая бархатистые, нежные стеночки ее ануса. Он остановился только войдя до конца и спросил: "Ну как?"
Оля обернулась на него, улыбнулась и сказала: "Ну что ж, теперь я понимаю, как это. Как это - быть действительно исторической девочкой". Граф попытался расслабиться, но ее попка так сильно сжимала его, что для этого не было никакой возможности. Тогда он начал потихоньку двигаться назад-вперед. Оленька недоуменно взглянула на него, и хотела было возразить, но потом представила себя: нагнулась, задрана юбка, во рту вкус мальчишеской писи, руки раздвигают ягодицы, а в попе на всю длину находится большой толстый мужской член... она ничего не возразила, только слабо застонала.
Граф воспринял это как сигнал - он начал напористо двигаться взад-вперед, уже ни на что не обращая внимания. Олина попка сжимала его член как тугая перчатка, как доильный аппарат. Он двигался все быстрее и быстрее, и его головка сквозь стенку попки массировала стенку Олиного влагалища. Оля расстегнула блузку и уже забыв о маме, приличиях и грехах нежно, но сильно ласкала свои юные грудки.
Долго так продолжаться не могло. Граф издал какой-то нечленораздельный, доисторический рев и войдя в Олю до конца, вылил свое первое настоящее семяизвержение в распластанную красавицу, самую строгую девочку класса. Прошла секунда, и его член уже начал пропускать что-либо кроме спермы. Член опускался, терял в размерах, а в это время внутри него нарастала волна - и вот он уже писает в нее, писает полной струей, все несколько часов сберегаемой мочи льются сплошным потоком внутрь нее. Ее животик заметно растет, и она чувствует, что он не обманул ее только для того, чтобы посмотреть на ее срам - что он действительно делает то, что обещал.
Но вот он кончил, и вытащил опавший, сделавший свою работу член из нее. Немедленно за этим он взял пробочку, развернул и быстро, пока она не успела снова зажать мышцы, засунул пробочку ей в попку. От такого вторжения она резко дернулась, по телу прошла судорога, и она крепко-крепко зажала попочку сфинктером.
- Тебе нужно полчаса подождать.
- Конечно. Как ты скажешь.
Видно, что ей некомфортно. Отсутствие привычного похода в туалет, боль от неожиданного анального соития (впрочем, они пока не знают таких слов) , растянутый животик. Ей неудобно, но она прижимается к нему, инстинктивно принимая его как главного. Раз он сказал, что нужно подождать - она подождет.
Наконец проходит какое-то время. Нет, не полчаса. У него нет часов, да и сказал он период взятый с потолка, вернее, из ее слов. Они идут к канаве. Канава вдоль забора. По дну канавы течет ручей. Она уже ничего не стесняясь, задирает юбку и садится над канавой. Он пристально смотрит на ее промежность. Хотя он сейчас и ее ведущий, он все еще маленький мальчик, который никогда до этого не видел девичьей писи. Она маленькая девочка, и на самом деле ей приятно, что на этот раз можно не смущаться, и расслабиться, расслабить клапаны все время зажатые, и открывающиеся только во время самых неприличных моментов. Она расслабляется, из попки хлещет, из писи тоже хлещет, потому что ее мочевой пузырь тоже давно не опорожнялся. Он мнет ее голую грудь, потому что видел, как она это делает, и через пару секунд она кончает, не прекращая опорожняться.
Здесь мы покинем Графа и Олю. Чем окончилась история, каждый может домыслить самостоятельно. Быть может, они потом еще не раз занимались "клизмами" вместе, а может, Оля больше не забывала клизму дома. Может быть, они еще занимались сексом, как предназначено природой - пися в писю, а может и нет...
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
