 |
| |
| | Я уже не понимал, что происходит вокруг, сладость ощущений стала такой неимоверно чёткой и нестерпимой, что уже стала появляться дрожь, которая охватывала меня всем телом, до каждой клеточки, и вдруг: яркая вспышка молнии заставило меня содрогнуться и забиться в конвульсиях, вслед за которой последовала вторая ещё более мощная, а потом третья: Я уже не слышал своего стона, но он был настолько сильным, что брат с испугу зажал мне рот, боясь, что могут прийти родители. А от этого ещё сильнее стала дрожь и горячее чувство, которое уже целиком охватило меня. Я был оглушён и на время ослеп: перед глазами продолжали мерцать звездочки, гулко стучало сердце, дыхание моё было прерывистым и частым. Я всё ещё был в состоянии опьянения, настолько сладко было на душе. Такого я ещё не имел никогда в жизни. До сих пор вспоминаю, аж дрожь берет! Потом, видимо, от перевозбуждения, моему брату ещё захотелось повторить. Конечно, же, не мог я перечить ему. | | |
| |
|
| |
| | Эти две девушки-медсёстры ночевали в одном доме со мной и, видимо в знак благодарности за своё спасение, по очереди спали со мной. Через год одна забеременела и я женился на ней. Ну а раз немцев немного отогнали от Москвы, то мы так и остались на охране госпиталя. Можно сказать, тут нам было почти спокойно. Основная головная боль при создании МГБ оказалась после войны! Вот тут нам пришлось покрутиться, для чего товарищ Сталин и отпочковал от МВД нашу структуру - тут остались в лесах и тайниках и бандеровцы, и лесные братья, и мельниковцы, и бульбовцы и просто английские диверсанты из МИ-6. Тут мы в бункерах их громили и в схронах, кстати весьма хитро устроенных. | | |
| |
|
| |
| | Я просто остолбенел, такая красота открылась моему взору. Хотел, было, что-то сказать, но язык мне не повиновался. Лариска рванула меня за руку и потащила к дивану, на который тут же и повалилась, широко разведя бёдра. Я трясущимися руками стянул с себя брюки и трусы. | | |
| |
|
| |
| | После чего я взял одной рукой её письку, сунул туда сразу два пальца, второй рукой я надавил ей на лобок и начал массировать клитор, давя на мочевой пузырь. Через минуту она сквиртанула так, что от криков задрожали иллюминаторы, а от писанины вымок мой костюм и занавеска. Кстати, она была подбрита там, на лобке. Полностью. Тут в каюту постучали, видимо её мама пришла. Ну что за дерьмо, пришлось спрятаться опять под кроватью: И когда мамаша ушла, о это было просто чудо, я видел оргазм за оргазмом в её больших глазах, мой писун тонул в её выделениях, а я сам устал как шахтер, но раз попав в сети женщины, уже трудно отвертеться. | | |
| |
|
Рассказ №2481
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Воскресенье, 07/07/2002
Прочитано раз: 20962 (за неделю: 10)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Мне 25 лет. У меня простое имя. У меня простая жизнь. Самая обычная. Мама когда-то не смогла сделать аборт. Не то чтобы она меня не хотела. Нет. Скажем так: она не планировала меня. Впрочем, как и все молоденькие девушки. За отца моего она вышла потому, что этот большой мужчина после трех лет <дружбы> испуганно сказал: попользуешься ты мной и бросишь. Произошла свадьба...."
Страницы: [ 1 ]
Это простой текст. Но не для посторонних. Для своих. Если они есть. А они есть. Или делают вид, что они свои. Но хорошо делают. Чувство ответственности и долга превалирует надо всем. Чувствуешь себя такой необходимой, нужной. До поры, до времени.
Мне 25 лет. У меня простое имя. У меня простая жизнь. Самая обычная. Мама когда-то не смогла сделать аборт. Не то чтобы она меня не хотела. Нет. Скажем так: она не планировала меня. Впрочем, как и все молоденькие девушки. За отца моего она вышла потому, что этот большой мужчина после трех лет <дружбы> испуганно сказал: попользуешься ты мной и бросишь. Произошла свадьба.
Потом появилась я. И сломала маме жизнь. Это она так говорит. Но я ее понимаю и не обижаюсь. Ребенок это отречение от всего. Во всяком случае, для женщины.
Потом отец влюбился в заведующую рестораном и ушел. Мы остались одни.
Потом появился отчим. Странный тип. И семья у него странная. Мама родила мне братика. Хорошенького. Умненького. Брат уже в пять лет писал романы. Я стирала пеленки и была очень нужной.
Отчим влюбился в заведующую кардиологическим отделением огромного центра и ушел. Мама три месяца спала. Я делала ремонт в квартире, водила брата в детский сад и училась. Мне было 12 лет.
Брат начал принимать наркотики. Я вытаскивала его из подвалов и любила. Я его и сейчас люблю.
Потом я поступила в институт. Не такой крутой, как мамин. Как говорила она: шарашкина контора. Меня там ничему не научили.
Я стала работать. Покупала лекарства брату, еду и одежду для семьи.
Потом я нашла время и силы, чтобы влюбиться. Мне было 22 года. С этим первым мальчиком я рассталась через две недели.
Я работала. Раз в месяц снимала мужика в баре и ехала к нему. Никаких отношений, страстей, романов. Потом чуть не вышла замуж. Вовремя опомнилась.
Сейчас у меня много родственников. Все они хотят хорошо жить. Я им помогаю. Брат учиться в платном универе, хорошем, лучше, чем мой.
Я влюбилась. В женатого мужчину с двумя детьми. Он меня не любит. Для него я жилетка и подстилка. Я сделала первый в жизни аборт. И я хочу ребенка.
Я ненавижу себя. Я устала. Я хочу уйти. Но у меня много родственников, много обязанностей. Я должна. Многим и многое.
Я живу дальше. Но я уже давно там, в пропасти. Я могу туда уходить и возвращаться. По ночам. Там тихо и там я никому ничего не должна.
Мне 25 лет. У меня простое имя. Простая жизнь. Самая обычная.
И, по-моему, я счастлива.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
