|
|
| | Хорошо смазав обе дырки, он собрал пальцы в кулак, смазал перчатку еще раз и начал медленно входить в нее. После дилдо дырка хорошо поддавалась, потаскушка сильно стонала, было больно, но она расслабилась и не сопротивлялась, она надеялась что если будет ласковой и послушной с Владом он ее не будет мучать как этот Виктор: любитель иголок и ножей. Рука полностью зашла во влагалище. Это было приятное ощущение, Влад чувствовал как там горячо. | | |
|
|
|
| | Поток спермы хлынул мне в горло, а я воспользовалась тем, что его руки больше не держат мою голову и выпустила член изо рта. Половина его спермы вылилась мне на лицо. Жаль, что рядом не было зеркала, мне безумно нравится, как я выгляжу со спермой на лице, на шее, на груди... | | |
|
|
|
| | Он трахал Наташу грубо, локтем надавив ей на грудь. Вытащил член, встал на колени и кончил ей на живот... | | |
|
|
|
| | Я ложусь на спину, раздвигаю ноги и ты опускаешься между ними. Целуешь мою грудь, снимаешь лифчик и начинаешь нежно покусывать мои соски. Cнова начинаешь опускаться, стягиваешь с меня трусики и вот ты уже целуешь гладко выбритый лобок, твой я зык погружается в мое горячее и мокрое лоно, с моих губ срывается стон. О Боже, что ты делаешь своим языком, о ДА! Это великолепно, я начинаю стонать неприлично громко, мои руки широко расставлены, а в кулаках сжаты алые простыни. И вот, словно под музыку, как последний аккорд, я это чувствую, великолепный, сильный, яркий, словно взрыв оргазм. Минут пять я нахожусь в полном забытье, пытаясь хоть как то придти в себя, но тщетно, потому что ты снова начинаешь играть с моим телом. Но я перехватываю инициативу в свои руки. Я поворачиваюсь к тебе спиной и сажусь на уже возбужденный, твердый как камень член. Мое тело с радостью его принимает, и я начинаю плавно опускаться и подниматься, ускоряя темп, но ты меня останавливаешь, просишь перевернуться, что бы видеть мою вздымающуюся грудь, немножко поиграв с тобой, я снова сажусь сверху, но уже лицом к тебе и снова начинаю подниматься и опускаться, делая вращательные движения тазом, ты начинаешь двигаться мне на встречу, мы стонем в один голос. И вдруг мы перекатываемся и ты оказываешься сверху, ты выходишь из меня, немного задерживаешься и вдруг резким движением снова в меня входишь, и так несколько раз. Я чувствую что оргазм уже рядом. Ты начинаешь двигаться все быстрее и быстрее и снова ты останавливаешься. Выходишь из меня трешься членом о мое возбужденное тело, а потом снова входишь и начинаешь быстро, быстро двигаться, О ДА! Это непередаваемое ощущение, но такое не может длиться долго и снова как взрывная волна по моему телу разливается оргазм, но ты не останавливаешься, ты чуть снижаешь темп, просишь подождать тебя, и я снова испытываю еще более сильный оргазм, но ты не останавливаешься и вот когда на меня накатывается третья волна удовольствия, ты тоже покусывая мое плечо, начинаешь кончать. И вот все резко останавливается." | | |
|
|
Рассказ №1058
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 13/05/2002
Прочитано раз: 48672 (за неделю: 5)
Рейтинг: 76% (за неделю: 0%)
Цитата: "Деревня наша по Забайкальским меркам была не из маленьких, почти сотня дворов разместилась в распадке между двумя сопками-близнецами. И был у нас юродивый, не то чтоб физически он был обделен, нет, но умишком его господь бог обидел. Для нас же, босоногих, не знавших в те времена ни радио, ни телевидения он был чуть ли не главным предметом развлечений. Чего только ни чудили мы вокруг блаженного, как только не изгалялись.
..."
Страницы: [ 1 ]
Деревня наша по Забайкальским меркам была не из маленьких, почти сотня дворов разместилась в распадке между двумя сопками-близнецами. И был у нас юродивый, не то чтоб физически он был обделен, нет, но умишком его господь бог обидел. Для нас же, босоногих, не знавших в те времена ни радио, ни телевидения он был чуть ли не главным предметом развлечений. Чего только ни чудили мы вокруг блаженного, как только не изгалялись.
Жил Балабан на отшибе, в обветшалой избенке, ни кого не трогал, а встретив ораву пацанов - старался уйти с дороги, делая вид, что не слышит насмешек и злых шуток в свой адрес.
Как-то под вечер Сенька, соседский сорвиголова, прибегает ко мне:
- Темка, - говорит, - я тебе сегодня такое представление покажу, и во сне не привидится.
- Брешешь ты как всегда, - больше для фарсу заявил я, но сам безусловно заинтересовался.
- Да не стоять мне на этом месте, если брешу, - не сдавался Сенька.
Одним словом дал я ему себя уговорить и поволок он меня на окраину. Кустами мы добрались до хлипкого частокола, огораживающего владения Балабана.
- И чего ради ты притащил меня сюда? - все с тем же деланным равнодушием спросил я.
- Да подожди ты, не торопись, - Сенька бросил взгляд по сторонам, мигом перемахнул через ограду, я последовал за ним.
Крадучись мы вплотную подобрались к полуразваленному сарайчику в глубине двора. В нем Балабан держал свою единственную дряхлую уже коровенку. Сенька прильнул к прорехе что-то рассматривая внутри.
- Глянь, - приглушенно прыснул он отодвигаясь в сторону. Сначала в полумраке я не понял над чем он смеялся, но, приглядевшись, не удержался от дикого хохота. Балабан, привязав свою Дуньку мордой к яслям, стоял возле ее хвоста со спущенными штанами и пристраивался к корове.
Услышав мой гогот блаженный на миг замер, а затем мгновенно натянув штаны выскочил из сарая. Такого озлобленного лица, просто горящего ненавистью, я у него никогда раньше не видел. Схватив подвернувшийся под руку дрын он кинулся на нас. Спотыкаясь о всевозможный хлам мы бросились наутек.
Увы, Балабан оказался быстрее, прежде чем нам удалось вырваться с его дворика и мне и Сеньке не единожды досталось его шпалерой по хребту.
Оторвавшись в конце концов от разъяренного Балабана, запыхавшиеся и исключительно возмущенные такими его действиями, мы оказались у реки.
- Ну, сволочь, - мстительно заявил Сенька, прикладывая смоченную водой рубаху к ушибленным местам, - я ему этого во век не прощу!
Я же злился не только на дурачка, но и на друга, а посему, отвесив ему оплеуху, заявил:
- Хорошее представление ты мне показал, еще пару раз посмотрим и прямиком на Юрьево кладбище отправимся.
- Если б ты гоготать не стал, он бы нас ни за что не заметил, - набычившись возразил мне тот.
- Ладно, черт с ним, - смилостивился я и, не выдержав, снова расхохотался. - Кто бы мог подумать, что у Балабана любовь с Дунькой?
- Черт с ней, с любовью. Давай думать как мстить будем, - упрямо пыхтел Сенька.
- Ну уж не знаю. Ты у нас самый ушлый, вот и думай, - я развалился на траве.
- Силой тут не возьмешь, бугай он здоровый, - рассуждал мститель, - придется здесь мозгой пошевелить.
- Думать-то ты думай, а сейчас давай по домам, темнеет уже, - я встал. Мы пожали друг другу руки и разбежались по домам.
И все же Балабановы побои беспокоили не только Сеньку, но и меня. А когда перед сном мать потребовала ответа за синюю спину, так я просто возненавидел его.
Меж тем, через три дня, ко мне снова заскочил Сенька. Такой лисьей загадочной физиономии я у него не видел.
- Ну? - поинтересовался я.
Сенька, потирая руки, заговорщицки подмигнул:
- Пошли, поглядишь, как умеет мстить Семен Гладышев, - гордо заявил он.
- Опять представление? - скептически поинтересовался я.
- Да уж, сегодня мы с тобой надорвем животики.
- Ага, или нам опять намнут бока, - съязвил я.
- Митька, ты хочешь увидеть торжество правого дела, или нет, - возмутился он. - Что ты мнешься как старая баба? Ты ж потом всю жизнь жалеть будешь, что не пошел.
Через десять минут мы с ним снова были у Балабановой обители.
- Слушай я во двор к нему больше не полезу, - заранее уперся я.
- А это и не нужно, - успокоил меня друг.
Я вопросительно глянул на него.
- Да не таращься ты, - прыснул Сенька, - отсюда весь спектакль будет как на ладони. А теперь молчи, заржешь снова, как жеребец, я с тобой больше не знаюсь. Мы затихли, затаившись в густых зарослях орешника. Прошло минут двадцать, я уже начал нетерпеливо ворочаться и бурчать, когда скрипнула дверь дома и во двор, затравленно озираясь, вышел Балабан. Осмотревшись вокруг он обошел сарай и, убедившись, что свидетелей нет, скрылся в нем, плотно прикрыв за собой дверь.
Я вопросительно глянул на Сеньку. Его просто распирало от еле сдерживаемого смеха. Мне оставалось только выжидательно уставиться на сарай. Сначала было тихо, потом до нас донеслись чуть слышные охи и ахи Балабана. И вдруг они разом превратились в звериный рев.
Затем последовал удар, и Балабан вылетел из сарая, снося спиной хлипкую дверь. Сенька хохотал до слез, я же был в полном недоумении. Тем временем Балабан, забыв о болтающихся между колен штанах, вскочил с земли и, оглашая воплем окрестности, рванул в сторону реки, обоими руками держась при этом за низ живота. е успел он выскочить за ограду, как рухнул его сарайчик, а из под обломков и облака пыли образовалась Дунька. То, что она творила, было неописуемо. Трубя, как оглашенная, корова била задними ногами, разнося все, что ей попадалось на пути.
- Все! Тикаем, - схватил меня Сенька за руку, увлекая за собой.
Быстро, но незаметно мы добрались до укромного места, где от души дали волю душившему нас смеху. Когда же, порядком устав, успокоились, я начал пытать Сеньку:
- Что вообще это было-то?
- А, так, ерунда, - не смог он удержаться от выпендрежа.
- Да ты не тяни - рассказывай, - не отставал я.
- Короче, после того раза, я еще разок сходил к Балабану и усмотрел что и когда он делает.
- Ну? - не понял я.
- Ну, - снисходительно передразнил меня дружок, - я узнал, что перед тем, как любиться с Дунькой он мажет свои причиндалы медом из большой кадушки в том же сарайчике.
- И че? - опять не понял я.
- Че, че. Спер дома горсть черного перца и насыпал ему в кадушку.
Минуту я сидел с раскрытым ртом, а затем повалился на землю в приступе дикого хохота. Редко когда позже мне еще приходилось так смеяться.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|