|
|
| | Девайс по ощущениям, шпарил и жарил жопу так, что напоминал, скорее розги, чем ремень. А она продолжает стегать, я туда-сюда, не вырваться, привязала на совесть и только крепче меня коленками сжимает. Слёзы сначала сами по себе закапали из глаз, потом и орать начал и плакать навзрыд, а она не смотря ни на что продолжает и вопреки моим стенаниям приговаривает. Жопа как на раскалённой сковородке, а каждый новый удар, как ложка кипящего масла, а она только приговаривает в ритм: | | |
|
|
|
| | Тут началось самое интересное. Павел, вооружившись фотоаппаратом, взял на себя роль режиссёра, а мы с Лёшей исполняли всё, что он велел. Это было очень необычно - любить друг друга по сценарию. Смущения не было (эффект от вина?) , а было дикое возбуждение. Хотелось продолжать уже стихийно, без указаний "свыше". Сначала мы целовались, а потом как-то незаметно на нас почти не осталось одежды. Паша снимал каждое движение - сначала в комнате, а затем в спальне. Я изнывала - вдруг нахлынуло желание, чтобы меня ласкал не только мой муж, но и этот, по сути совсем не знакомый мне человек с камерой в руках. Судя по всему, он это понял: его пальцы, поправляя на мне стринги, каждый раз проворно забирались внутрь. Это было чудесно! Я получала двойное удовольствие. | | |
|
|
|
| | То, что он ощутил потом, называется похоть. Она буквально выпахала его до дна в течение двух часов. За это время он изведал рай и ад. Он рыдал, умоляя ее прекратить, и просил еще большего, он бился всем телом об диван и кусал губы. И тут ему стало просто хорошо, очень хорошо. Кожаный диван, влажный и горячий от его усилий, источал пряный животный аромат, а жесткая ткань ее брюк жгла его обнаженную кожу. | | |
|
|
|
| | Она встает на колени сзади меня. Смазывает ЕГО. и приставляет к моему анусу. Слегка насмешливый голос - ну что, сам наденешься? И иногда я это делаю. Чувствуя, как обволакиваю собой этого красавца, как он протыкает меня, как проходит внутрь и заполняет меня всего... А иногда я пытаюсь не дать, и тогда она с настоящей мужской сноровкой делает это сама... и самое унизительное в том, что мне даже не больно. А иногда вводит его на пару сантиметров и спрашивает - ну что, кобель, готов? И я знаю, что будет дальше, и делаю так, как сам много раз советовал женщинам - расслабь попу, не сопротивляйся, пробуй вытолкнуть его, вот видишь, не больно... . и это полено, это бревно, этот красавец, этот гигант с размаху протыкает меня. Я издаю глухой стон в подушку, и она замирает. Она же не зверь, и тоже понимает, что сделать больно - не сложно, а вот заставить жертву изнасилования кончить - это совсем другое. | | |
|
|
Рассказ №11089
|