|
|
| | Отец сказал, что передает свое сокровище - то есть меня - ему, и что хочет, чтобы он не давал мне выбиваться из рук. Он сказал, что теперь я его вещь, и что он может делать со мной все что хочет. Когда я начала плакать - ведь я так мечтала о моем принце - он показал методики восптания, и мой муж принялся за работу сразу же - он изнасиловал меня при отце, затем выдрал меня прыгалками, затем ремнем, а затем отдал отцу, который напрощание выдрал меня ремнем как сидрову козу - ремень был с пряжкой, и я визжала после каждого раза. Отец сказал, что моему мужу надо научить меня уму-разуму и терпению. | | |
|
|
|
| | Мчавшись по вечернему городу и обгоняя зажигавшиеся фонари они въезжали в новую жизнь. _ - Я знаю тут одно место, там собираются те, кто любят погоняться. - Удивила Она Его. Там хорошее место, четыреста метров прямой дороги и там любят, собирается гонщики. Я там часто бываю, когда хочется расслабиться и скрыться от реальности. Пока я лечу по дороге на полной скорости - я свободна. И нет этих глупых стереотипов и предрассудков вокруг меня. Есть только Я, Машина и скорость. | | |
|
|
|
| | Она поощрительно покрутила задом и подалась попой ко мне: "Снимай, я подожду, пока встанет" , - глухо сказала она. Я задрал подол платья ей на пояс и потянул к коленям трусики. Взгляду открылась чудесной формы крепкая, ладная задница с родинкой на правой ягодице. Расстегнув брюки, я вынул твердеющий член и прикоснулся им к гладкой шелковистой коже. Через мгновение он был уже в полной боевой. Слегка раздвинув ей ягодицы, я с трудом входил в ее вагину, в которую в этой позе было не так-то легко проникнуть. Внезапно член разом провалился во влагалище, и у меня перехватило дыхание. "Не встает по свистку, говоришь?" - ехидно поинтересовалась она. Она никак не реагировала на мои движения, я не услышал от нее ни единого звука, пока нетерпеливыми толчками накачивал ее. Нравилось ли ей, чувствовала ли она то же, что и я - я не знал и не знаю ответа. Тем временем меня уже пробивало от поясницы до макушки, и через несколько толчков я выстрелил в нее длинно, всадив член на всю глубину. | | |
|
|
|
| | СЕРГЕЙ. Хуй там! Говорю ей: "Ладно, пососи, если в щелку не хочешь". А она - ни в какую... овца, бля, ебаная! Твердит: "Нет, нет... " Ты понял? Вообще никак... | | |
|
|
Рассказ №1558 (страница 4)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 03/06/2002
Прочитано раз: 48814 (за неделю: 6)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Тут Мурка опять ненароком-то левою грудью Ивана коснулась - и его будто током пронзило, и сердце его застучало сильнее, отвечая другому такому же сердцу, что билось под муркиной левою грудью. И уж не владея собою, лишь движеньем ведомый безумной несытой души, подался он к Мурке и впился в её алый рот несытым, как сам, поцелуем. Горячее муркино тело под тонким халатом повторило покорно все изгибы иванова тела - каждый малый изгиб, каждый шрам, впадинку каждую тела заполнила муркина плоть. И желая м-мучительно с плотью муркиной слиться в одно, всё сильнее впивался Иван в её алые губы и всё крепче её он к себе прижимал - как неистовый реаниматор! - будто Мурку хотел удавить он и после вдохнуть в неё новую жизнь - иное дыханье!..."
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ]
Баллада о той, которая дала.
--------------------------------------
Какой-то сумасшедший дом!
На этом Севере седом
Престранные дела -
Гордячка юная, притом
Красотка с ярко-алым ртом,
И вдруг - ему дала.
Куда теперь ему бежать -
Забиться под кровать?
В каком углу её прижать
И нежно целовать?
Вы спросите: "Зачем бежать?"
И я отвечу: "Как же, б:дь!
На этом Севере седом
Гоморра просто и Содом -
Уж-жасные дела!
Она начальника - ка-азла! -
Наложницей была."
Он старый хрыч, горелый блин,
В мохер разряженный павлин -
Ж-жестокий армянин.
Он обо всём осведомлён,
От лютой злобы раскалён,
Изменой страшной поражён -
Грозит им, бля, ножом!
Он им готовит сто разлук -
Он посылает тёмных слуг,
Продажных лютых сук.
Вот их кругом уж стерегут.
Куда глаза, они бегут.
Но от ревнивого врага
Спасает их пурга.
Забытый маленький вокзал -
Для них спасение одно.
А ветер, верный пёс, лизал
Дороги полотно.
Из мрака поезд выползал,
Как длинное пятно.
Полярная звереет ночь -
На шее ремешком.
В такую ночь - стакан и прочь -
Забыться б портвешком.
Сквозь ночь плывут они вдвоём.
В вагоне тёмном путевом -
То стук колёс, то тишина,
Их шёпотом полна.
А ночь темна, как бред, темна,
(То стук колёс, то тишина)
И семенем его пьяна
Неверная она.
Роман полярный - и потом
Расскажут лирики о том,
Как плыли прочь они вдвоём
За неба окоём.
Как речь лилась, как сеть плелась,
И как в любви она клялась -
В вагоне тёмном путевом,
В коленно-локтевом.
Напрасно злился старый бес,
Напрасно ахал он: "Вай-вай!"
И рвал он волоса.
Их поезд - чудо из чудес -
Как незабвенный тот трамвай,
Уплыл за небеса.
Он волоса во гневе рвал -
Хотел её, да не поял!
И старый хрен его стоял,
Вотще три дня стоял.
Такая вот баллада, бля,
Про старые дела,
Про ту, которая дала,
Тра-ля-ля-ля-ля-ля!
И я балладу вам пою -
Охрипший старый дрозд -
За тех, которые дают,
Я подымаю тост!
А те, которые берут
Всех тех, что им дают,
Пусть этот тост до дна все пьют
И пляшут и поют!
Чтоб благодарными им быть
И их боготворить -
Им песни выть, им ноги мыть
И эту воду пить!
* * *
Вес-на-крас-на! И к нам приходишь ты - на дальний берег Волги ты приходишь, туда, где выгнулась Самарская Лука.
Весна-красна! И к нам приходишь ты - и тает снег, и чаще сердце бьётся. И под бушлатом чёрным сердце бьётся - вахтовое измученное сердце - когда мы возвращаемся к тебе, Весна-красна!
Так вот стилем высоким - не низким! - про себя декламировал вдохновенно-печальный Иван, возвращаясь в Самару на несущемся чёрт-те куда самолёте. Так он думал, Иван: "Вот, вернусь: И ждут меня Котик и два плюшевых мыша, и четыре плюшевые собаки. Такая братва - оторви да брось! Как они зашебуршат-замышат - оживут под моими руками и па-айдут куролесить и нести всякую нескучную чушь - дым коромыслом!
А внизу распростёрлась Россия - какая даль! Какая бездна! Только: Только отчего же тяжесть такая на душе - давит? Замирает, остывает на полуоткрытых устах Слово Вещее - некому молвить. Да-альняя дорога выпадает нам - туда куда-то, за тридевять земель, в какие-то там палестины, которые вовсе не палестины:
Котик, Котик мой ласковый! Ради Бога, прости меня навеки - за-всё!
Господи, Господи Иисусе Христе, Боже милостивый! Поми-илу-уй на-ас!"
Самолёт накренился и нырнул вниз, пронзив пылающие закатом облака. Открылась Ивану земля - вся в серых пятнах последнего снега, в изумрудных заплатах озими - весенняя, ошалевшая спросонья. Волга круто внизу изогнулась и блестела закатным оранжевым блеском. Нёсся вниз самолёт - пламя заката лизало дрожащие крылья - над излучиной вещей, над самой Самарской Лукой.
* * *
ЭПИЛОГ
Нацеди мне нектара - я выпью -
Из сосуда с этикеткой белой.
А на той на белой этикетке
Небо развернулось голубое,
Ярая волнуется пшеница,
Тяжким зрелым колосом играет.
Ну-ка, сковырни скорее пробку
И прозрачной нацеди отравы.
Нацеди мне нектара - я выпью..
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ]
Читать также:»
»
»
»
|